Стихи Шварнедь

Шварнедь. Играет в Кор и пишет стихи."

Здравствуй, Флоринг,

Здравствуй, Флоринг, моя печаль…

Сто дорог – по какой пойти?

Тишина – это чёрный чат,

Дождик — серое конфетти.

Бьет озноб предосенних дней,

Листья с птицами — в дальний путь.

Краской алой небо залей,

Напиши злой рефрен: забудь!..

…………………………………………

Дождик – пёстрое конфетти,

Тишина – просто мир без слов.

Сто дорог? Я смогу пройти!

Здравствуй, Флоринг, моя любовь!

Расмур

Где-то в пустыне у озера ночью так тихо.

Бродит устало большая-большая собака.

То, что я дура – известно. К тому же – трусиха.

Это неплохо порой – выпить капельку страха!

Если идти не спеша – слышны волны и ветер.

Тихо шуршат кринолинами юбок медузы.

Лунная музыка вальса закружит соцветья

И запечатает время в алмазные друзы.

Расмур, давай я сниму с тебя этот ошейник.

Тяжесть его не даёт ни минуты покоя.

Память. Царапает кожу когтистый репейник:

Здесь бесконечно тебя убивают герои…

То, что я дура – известно. К тому же – трусиха.

Просто глаза преогромные были у страха.

Где-то в пустыне у озера ночью так тихо.

Бродит устало большая-большая собака.

*****

Убейся, дура, всегда есть выбор -

О Тар-ракана, об эльфа — завой.

Рыбанам Кора — в моря бы — рыбой…

Пол-шага — влево, пол-шага — вправо -

Дорожный камень разбит и вытерт,

А у обочин застыли Рыси.

…Кому-то — Патрик, кому-то — Лидер,

Кому-то — veni — и — vidi — vici!

Всегда есть выбор — всегда есть выход,

В два направленья — ступени лестниц.

Сирены хохот, молчанья выдох

Сломают крылья и птиц, и мельниц.

***

Я видела это! Я тихо сидела на камне.

Носились по небу багряные пьяные тучи.

Хозяйки закрыли надёжные двери и ставни:

Замки – хорошо, но кинжалы со стрелами — лучше!

За озером Расмур завыл – намечается драка.

От жажды меча – поцелуя медузы дрожали.

Рождение Кростена – это рождение мрака.

…И гибель его по утру на луча тонком жале!

Бугристые мускулы рвались из плена – наружу,

Дыханье прерывисто было — и жадно, и жарко.

И лезвие пело и пило по капелькам душу,

Чтоб вырезать руну живую по имени Бьярка.

Живая – отныне, и – хочется верить – вовеки.

Оранжево-алые маки плескались волнами.

Я видела, скалы столетий текли, словно реки —

И вот за горами взметнулось рассветное пламя.